Архангельское Евангелие 1092 года - сокровище древнерусской культуры и нашего духовного просвещения - четвертая по древности, сохранившаяся не только от древнерусов, но и вообще от славян рукописная книга с точной датой ее написания.
История приобретения Архангельского Евангелия Румянцевским музеем и первые шаги московских и петербургских ученых-древников в его исследовании отражены в переписке хранителя отделения рукописных и старопечатных книг Румянцевского музея А.Е. Викторова с академиком И.И. Срезневским и хранителем рукописного отделения Императорской Публичной библиотеки в Петербурге А.Ф. Бычковым.
Из переписки узнаем, что в начале декабря 1876 г. какой-то крестьянин, приехавший из Архангельска (отсюда и пошло название рукописи "Архангельское Евангелие", но с добавлением года "1092" в отличие от Архангельского Евангелия № 1, XIII в., хранящегося в одноименном собрании Государственного исторического музея), принес к комиссионеру Румянцевского музея С.Т. Большакову пергаменную рукопись. Большаков - московский купец 2-ой гильдии, старообрядец - торговал рукописями, старопечатными книгами и другими памятниками древней культуры, унаследовал дело своего отца, став уже в 21 год комиссионером Румянцевского музея. Большаков показал книгу другим библиофилам-старообрядцам и передал ее в музей. Но потом по просьбе архимандрита Амфилохия, захотевшего серьезно поработать над новой древней книгой, Большаков взял рукопись обратно для просмотра ее Амфилохием. Последний потратил ровно 11 дней по 18 часов в сутки на изучение книги и необходимые выписки из нее. Результатом этого явился труд Амфилохия "Описание Евангелия 1092 года (сличенного с Остромировым Евангелием)".
Сам Большаков первоначально запросил за книгу немалую по тому времени сумму в 400 руб. (по другим источникам 250 руб.). В музее ее сначала рассматривали Е.В. Барсов, А.Л. Дювернуа и украинский историк П.А. Кулиш и ошибочно посчитали, что она 1192 года, вследствие чего и была назначена эта цена. Однако архимандрит Амфилохий правильно увидел, что в рукописи стоит дата не "Y"=700, а "Х"=600 и рукопись, следовательно, 1092 г.(6600-5508=1092). К тому же, по мнению Амфилохия, "по тексту она важнее Остромирова Евангелия" и потому "стоит не 400, а 700 руб. и больше". Узнав это, Большаков отправил рукопись в Публичную библиотеку. Однако даже Императорская библиотека не смогла заплатить за нее тысячу рублей, которые запросил Большаков. Рукопись вновь вернулась в Москву и вновь оказалась на столе хранителя Викторова, но в результате всей этой истории вместо 250 рублей Музею пришлось заплатить за нее Большакову 700 рублей. Так вполне благополучно закончилась эта история. Благополучно для рукописи, ставшей самым ценным приобретением Московского Публичного и Румянцевского музея.
Архангельское Евангелие - уникальный памятник древнерусской и славянской письменности. Хранится в Отделе рукописей РГБ (Российской государственной библиотеки) в составе музейного собрания рукописей под № 1666. В книге 178 пергаменных листов, ее условный формат - 4°, а конкретные форматы листов колеблются в пределах 20*16-20,5*16,8 см. Верхние поля листов некогда были обрезаны (с повреждением проставленной здесь нумерации тетрадей).
Исследователями установлено, что книга сохранилась не полностью. В ней утрачено 6 восьмилистных тетрадей (3 - в начале, 2 - между листами 84 и 85, 1 - между листами 100 и 101). Кроме того, между 48 и 49, а также между 52 и 53 утрачено по два листа и между листами 176 и 177 - 1 лист. Таким образом, всего утрачено 53 листа. Один лист (178) с текстом-палимпсестом XII в. (?) подшит к блоку особо.
Пергамен Архангельского Евангелия весьма невысокого качества. Изготовлен он, вероятно, из телячьих кож, его выделка грубовата, а раскрой листов очень экономный. Из 178 листов 54 имеют разнообразные дефекты. В одних случаях у листов неровные поля (преимущественно - внешние и нижние), в других - незашитые (или незаклеенные дыры), в третьих - наличие подшитых частей листов или же заклеенных дыр (до написания на них текста).
Схема разлиновки листов проста: по горизонтали проведена 21 линия, по вертикали - 3 (две с внешней стороны листов и одна - с внутренней). Разлиновка осуществлялась с большим нажимом. Об этом свидетельствуют имеющиеся на некоторых листах прорезы пергамена. Со стороны внешних полей сохранились проколы для разлиновки. Размер рамки для текста (ограниченный вертикальными и горизонтальными линиями разлиновки) не одинаков на разных листах. По вертикали он колеблется от 14,2 до 15,1 см, а по вертикали - 11 см. Расстояние между внешними вертикальными линиями разлиновки - 7-8 мм.
Зеркало текста Архангельского Евангелия не отличается особой строгостью и совершенством. Писцы, создавшие основную часть книги (лл. 1-76 об. и 77-175), работали весьма свободно. Они нередко нарушали линии разлиновки (и горизонтальные и вертикальные), в результате чего буквы опускаются ниже линий, а окончания строк выходят за поля. В отдельных случаях встречаются соскобленные слова.
Текстовое содержание Архангельского Евангелия - это евангельские чтения, следующие друг за другом в порядке возглашения их в церкви в течение года. Перед чтениями помещены заголовки и служебные указания. Они написаны киноварью и значительно более крупными буквами, чем собственно текст чтения. Перед указаниями чтений проставлены киноварные значки в виде скобочек. Основной текст написан светло-коричневыми чернилами, которые местами плохо сохранились.
Письмо Архангельского Евангелия - это деловой устав. Практически все буквы кириллического алфавита написаны с существенными отступлениями от того классического устава, каким написаны, например, Остромирово Евангелие или же Изборник Святослава 1073 г. При этом как у первого, так и у второго писца хорошо просматривается большая вариативность в написании многих букв (у первого она больше, чем у второго).
Весьма развитые, хотя и не каллиграфические почерки двух основных писцов Архангельского Евангелия заметно отличаются друг от друга. Так, например, букву А первый писец пишет преимущественно с широкой округлой передней частью, в то время как второй - с узкой передней частью. Кроме титл, других надстрочных знаков у первого писца практически нет (почерк первого писца, л. 38 об.). У второго их два вида: двоеточие над омегой и разреженное двоеточие над сочетаниями нескольких разных букв. Некоторые различия наблюдаются у двух первых писцов и в системе строчных знаков. Первый писец в конце строк ставит комбинацию из нескольких точек, расположенных в виде четырехугольника или же крестика. Встречаются также изогнутые черточки. У второго писца в конце строк встречаются четыре точки, расположенные в виде крестика (иногда двух - трех подряд) (почерк второго писца, л. 84).
Письмо третьего писца XI в. (л. 175) имеет свои особенности (почерк третьего писца, л. 175 об.). Оно также относится к типу делового устава, но по своим индивидуальным признакам ближе не к ординарному, а к каллиграфическому письму. Оборот л. 177 заполнен письмом XIII или XIV века. Исполнено оно по смытому тексту. По смытому же тексту письмом XII в. (?) заполнен последний в Архангельском Евангелии лист 178.
Особый интерес представляют инициалы Архангельского Евангелия. Их в этой книге много - 177. В соответствии с начальными словами евангельских чтений - это, в основном, буквы В и Р (инициал "P"). Написанные в своем подавляющем большинстве киноварью и занимая 5-6 строк текста по высоте, они резко выделяются на разворотах книги и активно привлекают внимание читателя. По своему художественному оформлению инициалы Архангельского Евангелия относятся к типу орнаментированных. Это означает, что соответствующие начальные буквы слов выполнены с использованием различных орнаментальных мотивов, преимущественно растительных и геометрических. При этом почти каждый инициал включает в свою композицию как растительные, так и геометрические мотивы (стилизованные веточки, листья, цветы, жгуты, плетенки и т.п.). Композиционное построение инициалов удивительно разнообразно и изобретательно.
Необходимо особо отметить, что Архангельское Евангелие 1092 года - это обычная массовая книга - является древнейшей из всех известных книг средневековой Руси со столь развитой и совершенной системой орнаментированных инициалов. Это свидетельствует о высоком эстетическом уровне и развитом художественном вкусе и мастеров-книгописцев, и читателей подобных книг.
Другие составные части декоративного оформления Архангельского Евангелия значительно проще. Это единственная сохранившаяся заставка (заставка, л. 123) и несколько несложных концовок (последние выполнены чернилами). В художественном отношении они не представляют особого интереса.
В Архангельском Евангелии имеется несколько надписей и записей. Все они хорошо изучены и опубликованы. Одна из этих записей долгое время читалась без определенного смысла: "А люба заставице ис к аже[н] пю". В недавнее время предложено иное прочтение этой надписи: "А люба заставице. Ис кажей п[и]ю". Такое прочтение основывается на том, что выносная буква (единственная в этой надписи) должна читаться не как Н, а как И (л. 123). В выходной записи (л.177) указана дата создания этой книги (запись писца об окончании написания книги).
Переплет Архангельского Евангелия в своем первоначальном виде не сохранился. В момент поступления книги в Румянцевскую библиотеку (1877 год) и в настоящее время в качестве ее переплета оставались и остаются лишь две доски без оболочки, которые крепятся к блоку с помощью ремешков (см. общий вид). На этих досках имеются следы их первоначального крепления к блоку, а также следы от гвоздей, с помощью которых было выполнено художественное оформление верхней и нижней досок. Кроме того, сохранились следы от застежек, их было четыре - две на вертикальной и по одной на горизонтальных сторонах досок. Судя по всему, доски переплета Архангельского Евангелия являются современными этой книге.
Несмотря на свой возраст, Архангельское Евангелие находится в удовлетворительном состоянии. Его пергаменные листы не загрязнены и не имеют следов воздействия влаги. Правда, чернила и киноварь на некоторых листах частично осыпались, но текст в целом читается достаточно хорошо.
Архангельское Евангелие 1092 г. - одна из особо ценных книг средневековой Руси. Ее всестороннее изучение может дать новые важные сведения по истории культуры не только России, но и других стран и, прежде всего, славянских.
